![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
m_glukЛуна и бамбук.
Уже смеркалось, когда к воротам замка на высоком породистом коне прискакал самурай. Он не торопясь спешился и постучал условным стуком. Некоторое время спустя створка ворот медленно отворилась. Караульный лениво осмотрел визитера.
- Сегодня вас не ждут.
- Меня всегда ждут. Прими коня.
Караульный без возражений взял повод, а самурай уверенно зашагал по безлюдным темным улочкам мимо закрытых лавок и хозяйственных построек к гостевому домику, скрытому в небольшом саду у крепостной стены. Приблизившись к крыльцу, самурай настороженно замер, прислушиваясь. Он тихо приоткрыл дверь и медленно вошел. Холл был пуст. Сквозь бумагу перегородки пробивался тусклый свет из соседней комнаты. В ней слышалась какая-то возня. Самурай бесшумно шагнул вперед, опустился на одно колено и мягко сдвинул сёдзи.
Комнату освещала единственная маслянная лампа. На татами шумно возились двое - мужчина и женщина. Их одежды были распахнуты. Оба меча мужчины лежали на полу. Он что-то шептал на ухо женщине, она тихо смеялась. Самурай немного сдвинулся вперед и оказался в комнате. Его рука легла на рукоять катаны. Отточенным движением он выдвинул лезвие на три пальца и замер. Мужчина и женщина были полностью поглощены друг другом. Самурай смотрел на них в оцепенении. Через дюжину ударов сердца он плавно задвинул лезвие в ножны, медленно отступил назад и бесшумно задвинул сёдзи. Выходя, он услышал, как женщина страстно вскрикнула, а мужчина что-то хрипло прошептал.
Самурай вышел из домика и стремительно зашагал обратно. Он шел так быстро, что почти бежал. Подходя к воротам, он резко замедлил шаг и подошел к ним спокойной, уверенной походкой. Караульный, заметив его, поднялся с лавки, молча отвязал повод коня и ни слова не сказав, отпер ворота. Самурай вывел коня и вскочил в седло. Проехав мост надо рвом, самурай пустил коня в галоп. В свете полной луны грунтовая дорога то появлялась, то исчезала в тени деревьев. Через некоторое время конь замедлил бег, перешел на шаг, а потом и вовсе остановился. Самурай застыл, глядя прямо перед собой.
- Я писал ей стихи, - сказал он коню. Тот понимающе тряхнул гривой и сочувственно фыркнул.
С одной стороны дорога прижималась к горному склону, по другую сторону раскинулись густые заросли бамбука. Ветер раскачивал высокие тонкие стволы, и их шорох в ночной тиши был подобен осторожным шагам скрытно продвигающегося войска.
Самурай спрыгнул с седла, подбежал к одному из деревьев и стремительным ударом меча перерубил ствол. Бамбук медленно рухнул к его ногам, как сраженный воин. Самурай развернулся к другому стволу, сверкнул меч и еще один бамбук, цепляясь за стволы и ветки, плавно свалился на землю. Потом самурай увернулся от воображаемого противника и перерубил еще один ствол. Конь равнодушно смотрел на происходящее. Он давно перестал удивляться поступкам людей. Меч самурая сверкал в свете луны, сражая полчища воображаемых врагов. Самурай наносил удары сверху и сбоку, в прыжке и припав на одно колено. Он прыгал через упавшие стволы, делал перебежки, иногда замирал, чего-то выжидая. Удары его были точны и безупречны. От стволов бамбука оставались лишь пеньки с острым косым срезом.
Наконец самурай остановился, отдышался, осмотрел катану, достал из рукава тряпочку, аккуратно протер лезвие и вложил меч в ножны. Он немного постоял, затем отошел к дороге и оглядел сотворенный им разгром. На месте зарослей бамбука осталось лишь несколько одиноких стволов.
- Красивая была роща, - пробормотал самурай.
В свете луны хаотическое нагромождение поваленных деревьев смотрелось немного жутковато. Казалось, здесь только что прошел какой-то безумный великан, вытоптавший бамбук как траву.
- Впрочем, пеньки тоже неплохо смотрятся, - добавил он.
Потом усмехнулся, вскочил на коня и пустил его неторопливым шагом по ночному тракту.
Уже смеркалось, когда к воротам замка на высоком породистом коне прискакал самурай. Он не торопясь спешился и постучал условным стуком. Некоторое время спустя створка ворот медленно отворилась. Караульный лениво осмотрел визитера.
- Сегодня вас не ждут.
- Меня всегда ждут. Прими коня.
Караульный без возражений взял повод, а самурай уверенно зашагал по безлюдным темным улочкам мимо закрытых лавок и хозяйственных построек к гостевому домику, скрытому в небольшом саду у крепостной стены. Приблизившись к крыльцу, самурай настороженно замер, прислушиваясь. Он тихо приоткрыл дверь и медленно вошел. Холл был пуст. Сквозь бумагу перегородки пробивался тусклый свет из соседней комнаты. В ней слышалась какая-то возня. Самурай бесшумно шагнул вперед, опустился на одно колено и мягко сдвинул сёдзи.
Комнату освещала единственная маслянная лампа. На татами шумно возились двое - мужчина и женщина. Их одежды были распахнуты. Оба меча мужчины лежали на полу. Он что-то шептал на ухо женщине, она тихо смеялась. Самурай немного сдвинулся вперед и оказался в комнате. Его рука легла на рукоять катаны. Отточенным движением он выдвинул лезвие на три пальца и замер. Мужчина и женщина были полностью поглощены друг другом. Самурай смотрел на них в оцепенении. Через дюжину ударов сердца он плавно задвинул лезвие в ножны, медленно отступил назад и бесшумно задвинул сёдзи. Выходя, он услышал, как женщина страстно вскрикнула, а мужчина что-то хрипло прошептал.
Самурай вышел из домика и стремительно зашагал обратно. Он шел так быстро, что почти бежал. Подходя к воротам, он резко замедлил шаг и подошел к ним спокойной, уверенной походкой. Караульный, заметив его, поднялся с лавки, молча отвязал повод коня и ни слова не сказав, отпер ворота. Самурай вывел коня и вскочил в седло. Проехав мост надо рвом, самурай пустил коня в галоп. В свете полной луны грунтовая дорога то появлялась, то исчезала в тени деревьев. Через некоторое время конь замедлил бег, перешел на шаг, а потом и вовсе остановился. Самурай застыл, глядя прямо перед собой.
- Я писал ей стихи, - сказал он коню. Тот понимающе тряхнул гривой и сочувственно фыркнул.
С одной стороны дорога прижималась к горному склону, по другую сторону раскинулись густые заросли бамбука. Ветер раскачивал высокие тонкие стволы, и их шорох в ночной тиши был подобен осторожным шагам скрытно продвигающегося войска.
Самурай спрыгнул с седла, подбежал к одному из деревьев и стремительным ударом меча перерубил ствол. Бамбук медленно рухнул к его ногам, как сраженный воин. Самурай развернулся к другому стволу, сверкнул меч и еще один бамбук, цепляясь за стволы и ветки, плавно свалился на землю. Потом самурай увернулся от воображаемого противника и перерубил еще один ствол. Конь равнодушно смотрел на происходящее. Он давно перестал удивляться поступкам людей. Меч самурая сверкал в свете луны, сражая полчища воображаемых врагов. Самурай наносил удары сверху и сбоку, в прыжке и припав на одно колено. Он прыгал через упавшие стволы, делал перебежки, иногда замирал, чего-то выжидая. Удары его были точны и безупречны. От стволов бамбука оставались лишь пеньки с острым косым срезом.
Наконец самурай остановился, отдышался, осмотрел катану, достал из рукава тряпочку, аккуратно протер лезвие и вложил меч в ножны. Он немного постоял, затем отошел к дороге и оглядел сотворенный им разгром. На месте зарослей бамбука осталось лишь несколько одиноких стволов.
- Красивая была роща, - пробормотал самурай.
В свете луны хаотическое нагромождение поваленных деревьев смотрелось немного жутковато. Казалось, здесь только что прошел какой-то безумный великан, вытоптавший бамбук как траву.
- Впрочем, пеньки тоже неплохо смотрятся, - добавил он.
Потом усмехнулся, вскочил на коня и пустил его неторопливым шагом по ночному тракту.
